Лето двух президентов - Страница 8

На следующий день Эльдар поехал на Петровку, чтобы присутствовать при встрече депутатов Моссовета с представителями министерства внутренних дел Союза. В приемной ему выписали пропуск. Генерал Сергеев, с которым они вместе летали в январе этого года в Вильнюс, уже ждал его и предложил:

– Идем ко мне в кабинет, встреча начнется через час. Они уже звонили из Мосгорисполкома, что собираются выезжать. Этот Лужков такой напористый мужик оказался, все время давит на наших генералов.

– А они как реагируют?

– Как все. Что им остается? Ты посмотри, как спланированно нападают на Пуго в нашем союзном парламенте и как российский парламент поддерживает Мосгорисполком. Все это видят, и никто не знает, как себя вести. Такой всеобщий бардак. Везде. Но когда бардак в колхозе, то бывает плохо свиньям или коровам. Когда на фабрике, там начинаются перебои с поставками продукции. А вот когда бардак в милиции – это уже катастрофа. У меня тут сводка за последние сутки – триста сорок четыре преступления по городу. А начальники выясняют, кто из них главный. Глупо и стыдно.

– Тогда скажи, что ты предлагаешь?

– Я тебе сразу скажу. Комиссарова я давно знаю. Он мужик настоящий, порядочный. С Шиловом тоже знаком. Оба – профессионалы. Но за каждым из них амбиции наших лидеров. Сейчас все грамотные, все понимают, что происходит. В июне будут выборы президента России, и там наверняка победит Борис Николаевич. Значит, нужно иметь начальником милиции своего человека. Горбачеву это не нравится, он хочет иметь своего. Вот они и устраивают такое «перетягивание каната», кто кого. Все понимают, что Лужков и Попов стараются для Ельцина, а Пуго и весь ваш отдел работают на Горбачева. Два президента, две власти, два руководителя.

– Это и я понимаю. Что же делать?

– Я бы тебе сказал, но ты у нас большой партийный начальник. Нужно стукнуть кулаком по столу и послать всех подальше. Это милиция, здесь десятки тысяч вооруженных людей, которые обеспечивают порядок в многомиллионном городе. Нельзя устраивать выборы или переговоры. Раз Шилова назначил президент СССР, значит, он и должен сидеть. Все, дискуссии закончились. Это не колхоз, где выбирают председателя. Хотя вы все равно и там не давали выбирать. Уже много лет было «мнение райкома партии», и все. Люди дружно поднимали руки.

– Ты сам из колхоза, – улыбнулся Эльдар.

– Да, из Тамбова. Моего прадеда еще Тухачевский газом травил, когда они всей деревней Антонова поддерживали. Потом прадеда убили в глупой перестрелке, и это спасло его семью от раскулачивания. Дед мой долго в колхоз вступать не хотел, пока ему не пригрозили выселением. Пришлось вступить, хотя всю жизнь в душе он был убежденным антисоветчиком. А вот отец был секретарем комсомола. Такое получилось противоречие в одной семье. Они все время спорили, ссорились, ругались, но друг друга любили. После войны мой отец восстанавливал Днепрогэс и там женился. Только ты не думай, что меня напрасно генералом сделали. Биография у меня чистая. Отец всю войну прошел в пехоте, три ранения получил, но остался жив. Два ордена Славы имел. Все время жалел, что их часть на японскую войну не перебросили, как планировали. Он бы тогда наверняка третий орден Славы получил и стал бы полным кавалером.

– Дурак ты, Виктор, – перебил его Сафаров, – твою анкету уже сто раз проверяли, прежде чем генералом сделать и в этот кабинет посадить. Ты сам ведь ранен был, настоящий боевой офицер. Кто у тебя твои заслуги отнимет?

– Я не про это. Я про биографию свою часто думаю. Как будто в истории нашей семьи весь двадцатый век русского человека отразился. Прадед мой имел большое хозяйство. Когда в восемнадцатом церковь в их селе попытались сжечь, он вместе с братьями ее отстоял. Он был уже зажиточным крестьянином, таких еще кулаками потом называли. Дед рассказывал, что его отец работал по четырнадцать-шестнадцать часов в день. Семья у них большая была, всех прокормить нужно. А потом пришли комиссары и отняли весь хлеб. На следующий год опять. Когда пришли в очередной раз, уже почти ничего не осталось. Начался голод. Вот тогда тамбовские крестьяне и не выдержали. В наших учебниках истории до сих пор пишут про «тамбовский мятеж». Хотя Ленин оказался умнее всех и понял, что дальше так продолжаться не может. После тамбовского и кронштадтского восстаний ввели новую экономическую политику. Можно сказать, что эти несчастные крестьяне и матросы своими загубленными жизнями заставили государство и партию изменить свою политику.

– Если бы не было политики «военного коммунизма», они бы не удержали советскую власть, – задумчиво проговорил Эльдар. – Я читал много книг по этому периоду истории.

– Я не говорю, кто был прав, а кто не прав. Просто рассказываю историю своей семьи. Может, и сейчас мы не совсем понимаем, что происходит. Кто сегодня прав? Горбачев, который пытается что-то сделать, или Ельцин, который разрушает прежние устои и тоже пытается что-то сделать? Может, наступили другие времена и Советский Союз уже обречен? А может, они оба не правы? Я не знаю, что тебе подсказать. Я был у вас в Карабахе во время волнений. Там нас ненавидят и те и другие. Мы как живые мишени между двумя враждующими народами. Тогда зачем надо подставляться под пули? Пусть живут, как хотят, и сами устанавливают свои порядки.

– И пусть все окончательно разрушится? И это говорит генерал милиции?

– Это тебе говорит человек, который видит все последствия надвигающегося бардака. Теперь представь, что будет завтра, сразу после выборов президента России. Они потребуют создать свой республиканский КГБ, не подчиняющийся союзному. А потом армию. Российскую армию, не выполняющую распоряжений союзного руководства. Интересно, как они будут делить ядерные боезаряды?